Заявление под присягой

Меня зовут Андреа Клама, родилась 10.02 1956, проживаю на Ногатштрассе 50, 1000, Берлин, 44.
Озознавая, что за ложные показания я понесу наказание, я клятвенно заявляю, что эти данные я предоставляю суду, находясь в здравом уме и в здравом смысле: 1.09.1988 г. в 10.30 я хотела выйти из дома по Ногатштрассе 50, 1000 Берлин 44, но тут меня остановили 2 мужчин, которые вышли из машины и пред'явили мне какой-то документ, который был похож на официальное удостоверение, сказав мне: "Пройдёмте с нами, мы должны кое-что выяснить", они вынудили меня сесть в машину. В этот момент я подумала, что эти оба мужчины являются служащими криминальной полиции. Я села на заднее сидение в машине.

Водитель, он заговорил со мной при моём выходе из дома, было лет 35-40, 180-185 м ростом, он был тёмным блондином, был стройным и имел глубокопосаженные глаза. Второй был несколько меньше ростом, имел тёмно-рыжие волосы и живот, примерно такого же возраста. Оба были одеты в кожаные куртки и матерчатые брюки с запахом. На руке второго был браслет с именем "Уве", выложенным маленькими камешками.

Наш путь пролегал по Зильберштайнштрассе вверх на автобан, затем мы ехали немного по городу, а затем снова по автобану Целендорор/Далем. После того, как мы миновали Крайтштрассе, на которой находится криминальная полиция и поехали дальше совсем в другом направлении, я спросила обоих мужчин, куда они везут. Тогда сидящий рядом с водителем мужчина сказал, что они из организации по гражданской защите и защищают людей и выполняют поручения членов семей по защите от недееспособных личностей.

Я сказала, чтобы они немедленно остановились, иначе я разобью окно. Один из них сказал: "Спокойно , детка. Твоя семья собрала о тебе информацию, и это ей предоставил как раз мой враг, который сказал, что я не совсем нормальная, и что я отказываюсь от своего ребёнка, и что для моей семьи самый простой выход - это поместить меня на психиатрическое лечение, а ребёнку, мою дочь заманить в детдом. Затем они обратились за информацией в еврейское землячество и осведомились в доме, в котором я живу, как я себя там веду, убираю ли я квартиру. Он сказал также, что для моей семьи и моего мужа не представляет большой трудности запихнуть меня в психушку. После этого я немного успокоилась и подумала: итак они меня везут в психбольницу и забирают от меня дочь, к которой я очень привязана.

Затем мы повернули на улицу "Хаймат" и остановились у дома N 27. Я прочитала на входе "Бюро пастора Гандоу". Там меня ожидали моя сестра, мой зять, а также мой экс-муж, они сказали мне, что я должна подняться наверх и поговорить с пастором Гандоу. Я сказала, мне это не интересно. Тогда мой экс-муж сказал, что в тот же вечер ребёнок исчезнет.
Я поднялась со всеми на 2 этаж, квартира справа, позвонила, и через стеклянную дверь мы подошли к нормальной двери, там нужно было опять звонить, женщина открыла дверь и мы оказались в жилой комнате пастора Гандоу. Из этой жилой комнаты нас провели в очень большое помещение, и мне сказали, что пастор Гандоу находится ещё в Моабите у католического священника и скоро вернётся.

Не прошло и 5 минут, как он пришёл. Он сказал "Привет, я пастор Гандоу" не дав мне руки и не посмотрев на меня. Я на это ничего не ответила. Затем он спросил меня, знаю ли я, какой пост он занимает, есть ли у меня опыт работы с саентологическим Е-метром, какие курсы я прошла, как я пришла к тому, чтобы подписать контракт по сотрудничеству, и закончила ли я курсы. Я не ответила ни на один из его вопросов. Затем я спросила с какой целью он задавал эти вопросы, и он ответил, что это интересует не только его, но и других людей. Тогда я задала ему вопрос: Кто это другие люди ?" Он ответил: "Это тебя не должно интересовать."

Затем он снова сказал, что моя семья прилагает определённые усилия по заботе обо мне, а когда я спросила: "Почему ?" Он дал мне тот же ответ, что и оба мужчины, которые меня привезли. Между тем пастор Гандоу в моём присутствии разговаривал с моим экс-мужем и рассуждал, что меня можно было бы поместить на 48 часов наблюдение врачей в сумасшедший дом, и я не смогу избежать этого. Эти его высказывания носили скрытую угрозу и попытки подавить мою волю, он хотел сломить меня и сделать послушной.